Все, что остается - Страница 31

— Сколько времени она еще продолжала жить?

— Несколько часов.

— Может быть, ее хотели изнасиловать?

— Трусы и бюстгальтер у нее были в порядке, — ответила я. — Но это не исключает возможность нападения с целью изнасилования. Может быть, ей потом разрешили одеться, предполагая расстрелять ее сразу после изнасилования.

— И зачем ей было снова одеваться?

— Если тебя насилуют, — сказала я, — и насильник приказывает тебе снова одеться, ты прежде всего надеешься на то, что останешься живой. Это чувство надежды руководит тобой, и ты подчиняешься негодяю, потому что в противном случае он может изменить свое решение.

— Что-то здесь не то, — нахмурился Марино. — Я думаю, доктор, что здесь произошло не изнасилование, а что-то другое.

— Это же сценарий. Я сама не знаю, что здесь случилось… С уверенностью я могу утверждать лишь то, что вся ее одежда была в полном порядке: она не была разорвана или порезана ни изнутри, ни снаружи, все было застегнуто. Ну а что касается семенной жидкости, то найти ее после столь долгих месяцев просто нереально. — Вручив ему листок бумаги и карандаш, я добавила: — Пока ты здесь, поработай немножко за меня карандашом.

— Ты будешь обо всем этом рассказывать Бентону? — спросил он.

— Буду, но не сейчас.

— А Морелю?

— Конечно же, я скажу ему о том, что девушку застрелили, — ответила я. — Если предположить, что выстрелы производились автоматическим или полуавтоматическим оружием, то патронная гильза должна быть на месте преступления. Если полицейским захочется обнародовать все данные, то пусть они это делают сами. А я не собираюсь давать кому-либо интервью по поводу обнаруженных мною деталей.

— А как же миссис Харви?

— И она, и ее муж знают результаты опознания. Я позвонила чете Харви и мистеру Чини сразу после того, как подтвердились результаты идентификации. И я не собираюсь кому-либо что-то рассказывать до тех пор, пока не будет произведена экспертиза.

Когда я отделяла левые ребра от правых, они тихонечко потрескивали, напоминая мне игрушку лудильщика.

— По двенадцать ребер с каждой стороны, — начала диктовать я. — Противоречит легенде о том, что у женщины на одно ребро больше, чем у мужчины.

— Да ну? — удивился Марино, отрывая свой взгляд от листка бумаги.

— Ты что, никогда не читал Книгу Бытия? Марино озадаченно смотрел, как я раскладывала ребра по обеим сторонам позвоночника.

— Нет? Не беда, — сказала я.

Затем я начала выискивать глазами мелкие кости запястья, которые больше напоминали камни, обитавшие в притоках реки или на огороде. Не так-то легко рассортировать левые и правые кости, и тут-то макет скелета может оказать неоценимую помощь. Пододвинув скелет поближе и оперев о край стола его костлявые руки, я начала сравнивать. То же самое я проделала с периферическими и приближенными к центру фалангами пальцев рук.

— Похоже, что на правой руке у нее отсутствует одиннадцать косточек, а на левой — семнадцать, — сообщила я.

Марино сделал запись.

— И сколько же всего отсутствует костей?

— Кисть руки содержит двадцать семь костей, — заметила я, продолжая работать. — Именно благодаря этому она обладает необычайной гибкостью. И именно благодаря этой гибкости кисти рук мы можем рисовать, играть на скрипке, а также любить друг друга с помощью нежных прикосновений. Они обеспечивают нам возможность самозащиты.

Только на следующий день я окончательно убедилась в том, что Дебора Харви пыталась отразить нападение насильника, вооруженного не только огнестрельным оружием.

Установилась более теплая погода, прекратился дождь, и полиция весь день занималась просеиванием почвы. Примерно около четырех часов дня Морель доставил в мой офис несколько небольших костей, добытых на месте обнаруженных ранее трупов. Пять костей принадлежали Деборе. На дорсальной поверхности левой, приближенной к центру, фаланги, или, проще, поверх левой ладони на самых длинных костях указательного пальца я обнаружила небольшой, величиной с полдюйма, порез. Когда ты обнаруживаешь повреждения кости или ткани, то прежде всего в твоей голове возникает вопрос: когда появилась рана — после или перед смертью? Не зная о том, что такие побочные явления могут возникать и после смерти, можно наделать серьезных ошибок.

У сгоревших в огне людей происходит длительное кровоизлияние и деформация костей. Поэтому почти всегда напрашивается вывод: сначала жертву изувечили, а затем подожгли дом, чтобы скрыть следы преступления. На самом же деле ушибы и ранения образуются в результате чрезмерной жары уже после наступления смерти. Выброшенные на пляж морской волной или выловленные со дна рек и озер тела утопленников часто выглядят так, как будто бы сумасшедший убийца изуродовал лицо, половые органы, руки и ноги жертвы. В действительности же виновником всех этих безобразных ран являются рыбы, крабы, черепахи и другие обитатели водной стихии. Остатки скелета и конечности обгладывают, жуют, разрывают на части крысы, канюки, собаки и еноты. Четвероногие хищники, птицы и рыбы наносят непоправимый ущерб телу, слава Богу, уже мертвой жертвы. Затем природа начинает новый цикл своего развития. Из пепла в пепел. Из праха в прах.

Порез на близлежащей фаланге пальцев Деборы Харви был очень аккуратный, узкий и длинный, который нельзя было сделать зубами или когтями. Этот порез оставлял много пищи для размышлений и подозрений; не исключалась также и возможность того, что я сама рассекла кость, неосторожно задев ее скальпелем во время работы в морге. В среду вечером полиция опубликовала результаты проведенного опознания, сообщив: найдены трупы Деборы Харви и Фреда Чини. В течение двух следующих суток было так много телефонных звонков, что служащие клиники просто не успевали выполнять свою работу. Теперь вся их работа свелась к ответам на многочисленные телефонные звонки. В то время как я находилась в морге, моя секретарша Роза отвечала всем, включая Бентона Уэсли и Пэт Харви, что вопрос еще находится в стадии завершения.