Все, что остается - Страница 77

Значит, она знала о Деборе Харви.

— Имеются некоторые параллели, — уклончиво ответила я.

Эбби посмотрела на меня, еще не убежденная, но уже заинтересованная.

— Что ты хочешь знать, Кей?

— Все, что ты можешь вспомнить о них. Абсолютно все.

Она надолго задумалась, поигрывая бокалом с напитком.

— Элизабет работала в отделе реализации местной компьютерной компании, и неплохо работала, — сказала она. — Джилл только закончила школу права в «Вильям и Мэри» и начала работать в небольшой юридической фирме в Вильямсбурге. Я никогда не верила версии, будто они отправились в мотель для сексуальных развлечений с подонком, которого встретили в баре. Ни одна из них не относится к такому типу женщин. Тем более — они вдвоем и один мужчина? Мне всегда казалось это странным. Кроме того, кровь на заднем сиденье их машины. Она не соответствовала группе крови ни Джилл, ни Элизабет.

Сообразительность Эбби всегда восхищала меня. Каким-то образом она располагала результатами экспертиз.

— Полагаю, кровь принадлежит убийце. Ее было много, Кей, я осматривала машину. Такое впечатление, что кого-то закололи или сильно порезали на заднем сиденье. Возможно, это указывает на местоположение убийцы, во всяком случае, трудно предположить, что там происходило. Полиция считала, что девушки повстречали это животное в гриль-баре «Якорь». Но если он уехал с ними на машине и намеревался убить их, то как он собирался потом забрать свою машину?

— Зависит от того, как далеко от бара расположен мотель. После убийства он мог добраться до своей машины пешком.

— Мотель находится на расстоянии добрых четырех-пяти миль от бара «Якорь», что, кстати, совсем неблизко. В последний раз девушек видели около десяти часов вечера. Если убийца оставил свою машину возле бара, то к тому времени, когда он вернулся, она стояла бы одна на стоянке. Мне кажется, что некоторое время спустя после отъезда Элизабет и Джилл что-то произошло.

— Что, например?

Подняв брови, Эбби уставилась в свой бокал.

— Не знаю. Они определенно не были из тех, кто подбирает попутчика, тем более в такой поздний час. Кроме того, я никогда не верила в версию с наркотиками. Ни Джилл, ни Элизабет не употребляли ни кокаин, ни героин — ничего в этом роде, и никаких намеков на это не обнаружено у них в квартире. Они не курили, не злоупотртбляли спиртным. Обе бегали трусцой. Одним словом, были здоровыми девушками.

— Ты знаешь, куда они направились из бара? Прямо домой? Могли ли они остановиться где-нибудь?

— Нет никаких данных, что они где-то останавливались.

— А бар они покинули одни?

— Никто, с кем я говорила, не помнит, чтобы видел их с кем-то еще, пока они сидели в баре и пили. Насколько я помню, они выпили пару банок пива и, сидя в углу, разговаривали. Никто не помнит, чтобы они ушли с кем-то.

— Они могли встретиться с кем-нибудь на стоянке, когда уезжали, — сказала я. — Этот человек, возможно, уже ждал их в машине Элизабет.

— Сомневаюсь, чтобы они оставили машину открытой, но допускаю такую возможность.

— Они регулярно посещали этот бар?

— Насколько помню, они не были завсегдатаями, но бывали в нем прежде.

— Крутое место?

— Я тоже сначала так полагала, поскольку это излюбленное место для армейских парней, — ответила она. — Но бар напомнил мне английский паб. Все прилично, чисто. Народ мирно разговаривает, играет в шашки. Сюда можно прийти с подругой и чувствовать себя совершенно спокойно и уединенно. По основной версии, убийца был либо человеком, проезжавшим через город, либо военнослужащим, временно находившимся в округе. То есть они его не знали.

«Возможно, нет, — подумала я. — Но это должен быть кто-то, кому они могли доверять, по крайней мере вначале», и я вспомнила, что Хильда Озимек сказала относительно «дружелюбных» встречных. Интересно, что она сказала бы, если бы я показала ей фотографии Элизабет и Джилл?

— Были ли у Джилл проблемы со здоровьем? — спросила я.

Она задумалась, на лице отразилось недоумение.

— Не припоминаю.

— Откуда она родом?

— На память приходит Кентукки.

— Она часто ездила домой?

— У меня не сложилось такого впечатления. Думаю, она ездила домой на каникулы, что-то в этом роде.

«В таком случае, маловероятно, что она получила рецепт на либриум в Кентукки, где жили ее родные», — подумала я.

— Ты упомянула, что она только начала юридическую практику, — продолжала я. — Ей приходилось много разъезжать, была необходимость выезжать из города?

Она подождала пока на стол поставили фирменный салат, затем сказала:

— В правовой школе у нее был близкий приятель. Не могу вспомнить его имени, но я с ним беседовала, расспрашивала о ее привычках, занятиях. Он считал, что у Джилл был роман.

— Почему он так думал?

— Потому что во время учебы на третьем курсе юридической школы она почти каждую неделю ездила в Ричмонд под предлогом поиска работы, ей нравился Ричмонд, и она хотела найти там работу. Он сказал, что она нередко брала его конспекты, поскольку из-за этих поездок часто пропускала занятия. Ему это казалось странным, особенно после того, как сразу по окончании учебы ей удалось устроиться работать в фирму, расположенную здесь же, в Вильямсбурге. Он неоднократно обращал внимание на этот факт, так как считал, что поездки могли иметь отношение к ее смерти, если она, например, встречалась с женатым человеком в Ричмонде и, возможно, пригрозила ему рассказать об их отношениях его жене. Может быть, у нее была связь с каким-нибудь солидным человеком, преуспевающим адвокатом или судьей, который не мог позволить себе скандала и заставил Джилл умолкнуть навсегда. Или нанял кого-нибудь для выполнения этой работы, а Элизабет просто не повезло, что она в этот момент оказалась рядом.